Сейчас, когда позади уже первая половина Платоновского фестиваля, я могу точно сказать, какое событие для меня стало самым приятным сюрпризом. Им оказался спектакль Саратовского ТЮЗа «Самоубийца», поставленный режиссером Камерного Театра и директором Платоновского фестиваля Михаилом Бычковым. Придя в театр, я не ждала увидеть ничего нового, однако Саратовский ТЮЗ удивил замечательной острой постановкой классики XX века — пьесы Николая Эрдмана «Самоубийца».
Для начала представим действующих лиц: Саратовский академический театр юного зрителя — это уникальное явление в театральном мире России. Он открылся в 1918 году и на тот момент был первым профессиональным театром для детей в мире. За свою почти вековую историю ТЮЗ выработал свои эстетические и педагогические принципы. Это один из тех редких театров, где смелые художественные эксперименты сочетаются с лучшими традициями российской драмы. С ним в разное время сотрудничали такие легенды мирового театра, как Матиас Лангхофф (Франция/Германия), Ли Бруер (США), Паоло Эмилио Ланди (Италия), Уолтер Шоен (США), Георг Жено (Германия), Жан-Клод Фаль (Франция), Адольф Шапиро, Анатолий Праудин, Георгий Цхвирава и многие другие.
Второй важный для спектакля компонент — литературная основа. Ею стала остроумная пьеса советского драматурга 20-х годов «Самоубийца». В двадцатилетнем возрасте он прославился драмами «Мандат» и «Самоубийца», которые произвели настоящий фурор в театральном мире. Прочитав «Самоубийцу», Станиславский поставил его автора в один ряд с Гоголем, а Джини Лессер, поставивший эту пьесу а вашингтонском театре «Арена Стреэдж», заметил в одном из интервью, что «если бы Эрдман продолжал писать пьесы, то он стал бы таким же значимым драматургом, как Самюэль Беккет или Жан Жене». Но под давлением цензуры Эрдман уходит из театра и пишет сценарии для кино и мультфильмов. Именно он создал сценарии для таких шедевров советского кинематографа, как «Весёлые ребята», «Волга-Волга», и к мультфильмам «Золотая антилопа», «Двенадцать месяцев», «Кошкин дом». Именно этого необычного автора выбрал для постановки режиссёр Михаил Бычков. С его творчеством я была неплохо знакома по постановкам Камерного театра. Бычков любит брать нестандартный литературный материал и переносить действие в современность (яркий пример — «Электра и Орест»). Кроме того, его спектакли отличаются гротескной заостренностью, тяготением к авангарду и хорошей работой актёров с предметами.
Однако эта постановка доказала, что режиссёр также может прекрасно работать в русле театральной традиции. Здесь нет перенесения действия в современность. Скорее наоборот, Бычков скрупулёзно воссоздает быт и характеры начала XX века. Так перед нами возникает комичная, почти Гоголевская история о «маленьком» человеке — Семёне Семёновиче Подсекальникове. Он уже год после революции не может найти себе работу и живет на иждивении у жены и тёщи. Его никто не упрекает, напротив, ему отдают лучшую еду и за обедом накладывают самые большие порции. Но как-то ночью Семён Семёнович просит у жены ливерную колбасу, а она отвечает, что колбаса закончилась. Тогда Подсекальников очень обижается, говорит, что на нём хотят сэкономить, и уходит из дома. Жена в ужасе будит всех соседей потому что считает, что Семён Семёнович собрался застрелиться. Так в пьесе в первый раз возникает тема самоубийства. Примечательно, что сама идея самоубийства исходит не от Подсекальникова, а от окружающих. Герой Эрдмана — традиционный маленький человек, который не может решиться ни на жизнь, не на смерть. О своем мнимом самоубийстве он слышит от других. Эрдман показывает целую энциклопедию самоубийств: изначально оно задумывается, как месть жене, но постепенно трансформируется в торговое предприятие и даже в социальный протест. Дело в том, что на самоубийстве соседа решает заработать ещё один жилец коммунальной квартиры — Калабушкин. Он собирает по 15 рублей с разных людей за то, что Подсекальников застрелится именно за их идею и оставит соответствующую предсмертную записку. Так на сцене возникают колоритные типажи бывших интеллигентов, духовенства, представителей торговли, художников и даже пара легкомысленных дамочек, которые не могут поделить любовника и хотят, чтобы Семен Семенович застрелился от неразделённой любви к ним. Отличительная черта этой пьесы — смесь комедии и трагедии. Именно это прекрасно удаётся реализовать на сцене Саратовскому театру. История Подсекальникова возникает из бытового, намеренно сниженного конфликта, имеет все традиционные черты комедии положений, но если сначала зритель просто смеётся над незадачливым героем, по ходу действия он всё больше проникается жалостью и сочувствием к Подсекальникову. Именно это кажется мне признаком большого искусства: когда на сцене представлено грустное и весёлое вперемешку, как в жизни. И зритель смеётся и плачет одновременно, не всегда разделяя эти эмоции.
[pullquote align=»left»]Также смотрите большой фотоотчёт со спектакля «Самоубийца»[/pullquote]Сложная задача показать совмещение комического и трагического в одном герое стояла перед исполнителем роли Подсекальникова — актёром Артёмом Кузиным. Во всех его словах о предстоящей неизбежной смерти есть элемент нарочитого снижения: например, когда он произносит длинный патетический монолог о загробной жизни, зал слушает, затаив дыхание. Но в конце актёр заставляет зрителей смеяться, потому что оказывается, что эту речь он произносил перед глухонемым убогим племянником соседки. Кроме того, актёр замечательно показывает сложное развитие, которое проходит его герой. В начале перед нами обезличенный маленький человек, которому даже мысль о самоубийстве подсказывают другие люди. Он одинок, им никто не интересуется, кроме его глуповатой жены и растрёпанной тещи (образ анекдотической тёщи Серафимы Ильиничны прекрасно воплотила на сцене актриса Светлана Ошерова). И только близость смерти придаёт этому человеку индивидуальность, возвращает его к жизни. Герой плачет, когда представитель интеллигенции просит его застрелиться и расписывает, как за его гробом пойдут тысячи юношей и девушек, рассказывает о шикарных похоронах с лошадями в белых попонах. Именно в этот момент из стихии комического проглядывают черты трагедии: Подсекальников плачет не от сентиментальности, а потому что в своей смерти он видит способ соединиться с другими людьми, принести им пользу.
По сути, весь спектакль — это пример реализованной метафоры, когда по прихоти судьбы смерть становится самым интересным событием в жизни героя, и привлекает к нему других людей. Кроме того, смерть позволяет маленькому человеку освободиться от своих страхов, потому что будущему покойнику уже нет дела до социальных норм и запретов. Кульминацией этого освобождения становится званый обед перед самоубийством героя, когда напившийся Подсекальников хочет показать всем свою храбрость и звонит в Кремль: «Говорит Подсекальников. Под-се-каль-ни-ков. Индивидуум. Позовите кого-нибудь самого главного. Нет у вас? Ну, тогда передайте ему от меня, что я Маркса прочёл и мне Маркс не понравился». Эта комичная фраза в 20-е годы XX века должна была восприниматься как гимн раскрепощению человека. Особого внимания заслуживают прекрасные декорации. Специально для этого спектакля художник-постановщик Николай Симонов создал интересную деревянную конструкцию-трансформер. В начале спектакля мы видим два вытянутых во всю сцены огромных прямоугольника. Одна часть как бы висит в воздухе над другой, а посередине вырезан квадрат. В этом квадрате свободного пространства зритель, как будто с верхней точки, видит горизонтально поставленную кровать и лежащих на ней Подсекальникова с женой. Потом действие перемещается в нижний ярус: сюда ведут 8 дверей, который воссоздают устройство коммунальной квартиры. Во втором действии герои опять оказываются между прямоугольниками. Именно там проходит комическая панихида по притворяющемуся мёртвым Подсекальникову.
И лишь в конце части конструкции смыкаются, а в середине в согнутом положении оказывается «воскресший» герой. Многие критики отмечают, что по форме эти декорации напоминают скульптурные работы Дали. На мой взгляд, они несут и важную смысловую нагрузку: именно благодаря ним с первых мгновений в пьесе возникает мотив свеже обтёсанного дерева, который потом воплощается в гроб героя. А в конце смыкающаяся конструкция выглядит метафорой суровой истории или судьбы, которые грозят раздавить маленького человека. Пьеса имеет трагический финал. Несмотря на то, что Подсекальников выживает и через мысль о самоубийстве приходит к осознанию ценности своей жизни, умирает другой внесценический персонаж. Художник приносит известие о том, что его юный приятель Федя Питунин застрелился, оставив предсмертную записку: «Подсекальников прав. Действительно жить не стоит». Совершается то, о чём на протяжении всей пьесы рассуждают герои: если раньше были идеи, за которые стоило умирать, но не было людей, готовых пойти на это, то теперь есть люди, которые не хотят жить, но нет идей. Людям, добивавшимся смерти Семёна Семёновича был важен не факт его смерти, а то, как этот факт можно подать. Он должен был вызвать общественный резонанс, а в идеале — найти последователей среди молодых восторженных людей. Это и происходит: Подсекальников не совершил самоубийство, но заронил в душу других людей необходимое сомнение. Смерть, с которой на протяжении всего спектакля играли герои, всё-таки приходит. В знак этого Подсекальников сталкивает с помоста свой гроб и он с грохотом скатывается на сцену. Эта часть пьесы выглядит наиболее злободневной и актуальной. Потому что во все времена найдутся люди, для которых смерть других людей будет лишь ставкой в игре. И люди, которые, не понимая этого, будут идти на смерть за красивые слова.
