Театральный фестиваль Molodost, который прошёл в городе в начале апреля, дал воронежцам возможность увидеть современный театр в совершенно разных ипостасях.
Первыми на сцене в рамках фестиваля выступили актёры Театра.doc со спектаклем «9 месяцев/40 недель», сделанным в технике вербатим. Восемь актёров, мужчин, брали интервью у беременных женщин, а после на основе собранного материала поставили спектакль. Первоначально я думала, что странно будет слышать монологи беременных женщин из уст небритых мужиков. Но, несмотря на то, что не было костюмов, грима и накладных животов – парни просто выступали в футболках и джинсах – ощущение несоответствия стирается быстро. Всё-таки ожидание ребенка – дело двоих.
Имён у героев нет; есть определения – Первородящая, Повторнородящая, Старородящая, Залетевшая, Вип-роженица, Ожидающая, Медсестра…. Все встречаются в женской консультации и разговаривают. О том, как узнали о беременности, о том, как она протекает, об отношениях с мужьями, о сексе во время беременности, и вообще – о будущем. В спектакле не забыли и про социалку – отношение врачей к пациенткам. Например, одной из женщин приходится рожать без врача, а другой – Вип-роженице – медсестра сама надевает бахилы на ноги. Спектакль динамичный, и смех часто сменяется слёзами.
Идея пришла в голову авторам после того, как один из них вместе с женой пережил все радости беременности, а потом и неприятные моменты, связанные с отношением врачей в поликлинике к роженицам. Спектакль и задумывался, как обличение бесчувственных и корыстных медиков, но потом, поговорив с другими женщинами, они поняли, что всё намного глубже. Встал философский вопрос: «Зачем нужно рожать?». Многие сцены спектакля сопровождались этим вопросом, когда беременные героини оказывались без поддержки.
К примеру, Залетевшая приходит делать аборт и пытается выяснить у других беременных: «Зачем нужна эта беременность, ребёнок?». И, в итоге, от аборта отказывается. Старородящая на последних месяцах беременности узнаёт, что муж ей изменял всё время, пока она носила ребенка. Удар страшный, но женщина держится – всё равно рожать надо. В конце героини изображают группу поддержки и пытаются помочь одной из рожениц родить, а потом устают, складывают руки, и говорят, что никому из них «этого не надо». Мать же недоумённо замечает: «Но мне надо». Это и становится ключевой фразой спектакля.
Кстати, продюсер постановки, Елена Рожкова, рассказала, что на спектакль часто приходят не только беременные, но и те женщины, которые собираются отдать ребёнка в другую семью. Как правило, их решение меняется. И слава Богу.
Но добавлю в эту карамельную бочку ложку дёгтя: спектакль выстроен хаотично, и не скажу, что это плюс. Одна сцена резко сменяется другой, монологи и диалоги чередуются быстро. В какие-то моменты казалось, что режиссёры просто смешали их друг с другом непонятно по какому принципу. Сохранили лишь хронологическую линию: от известия о беременности до родов. Но если спектакль действительно помогает людям, то это – мелочи.
Второй спектакль фестиваля, на котором мне посчастливилось побывать, – «Лафкадио». Это тоже современный театр, но совершенно иной. Я бы окрестила постановку театральной басней: два актёра – Один Байрон и Казимир Лиске – рассказывают историю льва, который захотел быть человеком. Рассказывают в прямом смысле слова – эмоционально, громко, в лицах, перебивая друг друга и захлёбываясь от нетерпения сказать самое важное.
Из декораций – только белый лист на катушке позади актеров. Но как они его только не используют! То, согласно рассказу, рисуют декорацию, то сворачивают из бумаги ванну, то складывают его как накидку – фантазия безгранична.
И сама история льва сказочно необычна: однажды он встретил в джунглях охотника, съел его и забрал ружье. Потом научился стрелять, да так виртуозно, что перебил всех охотников, и у каждого льва саванны появился коврик из собственного человека. Так продолжалось, пока один человек не нашёл льва и не предложил ему уехать с ним в город, чтобы играть в его цирке. Человек заманивает льва мармеладками, которые он сможет есть в городе хоть каждый день. После этого лев берет имя Лафкадио и становится самым знаменитым и богатым в мире, но вот только счастья ему это не принесло.
Единственное возможное замечание – спектакль сделан в непривычных русскому зрителю традициях. Было в этом что-то от консервативного английского театра: чрезмерная эмоциональность и очень затяжные юмористические сцены. Понравилось полное отсутствие музыки – актер был и чтец, и жнец, и на дудочке игрец.
Третий спектакль фестиваля, на который я хочу обратить внимание, принадлежит театру «У Никитинских ворот». Это «Похороните меня за плинтусом» по мотивам книги Павла Санаева.
Сама основа произведения, книга Санаева – беспроигрышный вариант для пьесы. Такую историю невозможно обыграть так, чтобы она не задела зрителя за живое. История детства болезненного мальчика Саши, ставшего объектом непомерной любви бабушки и мамы, которые никак не могут поделить его между собой. Ребёнок живёт в мире, где жизнь – это бабушка, а праздник – мама. Именно поэтому малыш просит взрослых в случае чего похоронить его за плинтусом в маминой комнате, чтобы он мог лежать там и видеть маму, которую ему так не хватает.
Актёров Розовский выбрал самых подходящих. Получились такие карикатурные, в хорошем смысле слова, персонажи: помешанная на любви к ребенку и его здоровье бабушка (Галина Борисова), дедушка – народный артист России с мещанским складом мыслей (Александр Лукаш), яркая, «цветная» добрая мама (Наталья Баронина), её новый спутник жизни, «карлик» Толя – художник и бывший пьяница в стереотипном шарфе и лихо сидящем на затылке берете (Валерий Толков). Сам мальчик Саша сыгран взрослым актером Александром Чернявским и стоит всегда как бы в стороне от ссор других персонажей, но на которого, несомненно, влияет происходящее вокруг.
Больше всего меня напрягли декорации и оформление спектакля в виде сопутствующего видеоряда и звука. Декорациями была заставлена вся сцена. Это бытовые предметы: стол, кровать, диван, кухонный шкафчик, стулья, холодильник. Может, мне это резало глаз, потому что в других спектаклях на сцене был минимум декораций? Или просто сложилось ощущение: когда нечем украсить театральную постановку, её украшают предметами мебели.
Видеоряд был просто абсурден: на экране показывали фото старых хрущёвских домов (изнутри и снаружи) и так же иллюстрировали слова актёров. Например, Саша говорит «Мы пошли в парк культуры», и появляется фото парка с каруселями. Или – «выбросил что-то в унитаз» – на экране уборная. Так и хотелось встать с места и сказать режиссёру: «Я знаю, как выглядит этот предмет».
При всём этом спектакль сопровождался музыкой а-ля 90-е. В сцене, когда мама отвезла Сашу на море, звучит песня «На теплоходе музыка играет», а в душераздирающий момент истерики бабушки, которая все-таки забрала Сашу, – «Мир не прост, совсем не прост…». В этот момент мне стало почему-то совсем стыдно и неловко. И только игра актёров немного вытягивала постановку, ставшую самой слабой на фестивале, что, в конечном счете, никоим образом не отменяет усилий организаторов по продвижению современного театра в Воронеже. Хочется верить, что подобные фестивали будут проходить в городе ещё не раз, знакомя воронежцев с образцами современного сценического искусства, пусть иногда и не совсем удачными.
Фото Константин Кохаров («9 месяцев/40 недель», «Лафкадио»), Юлия Беляева («Похороните меня за плинтусом»)
