Осень этого года ознаменовалась не только крупными культурными событиями, как, безусловно, новыми для города (фестиваль «Чернозём»), так и вполне себе традиционными («Джазовая провинция»), но и россыпью локальных событий, зачастую теряемых в сообщениях новостных лент. Одним из таких событий стал запуск проекта «Круги чтения» в Воронеже, объединяющего людей с разными литературными вкусами, но общим желанием говорить и спорить о прочитанном. В конце октябре корреспондент ННДЖ отправился на очередное собрание «общества неанонимных книгоголиков», чтобы подробно расспросить кураторов проекта о самих «Кругах чтения» и не только.
— Как я понял «Круги чтения» — изначально московский проект. Сегодня я все группы Вконтакте, связанные с проектом, просмотрел и получается, что пять городов пока задействовано: Москва, Томск, Пенза, Курск и Воронеж.
Лиза Подымская: И Липецк.
— Да, но Липецк, по-моему, там немного другая ситуация. Нет?
Дарья Снегова.: У них был поэтический клуб и на базе него они сделали.
— То есть шесть городов с Липецком?
Д. С.: Нет, не совсем так. Сейчас в проекте уже задействовано двенадцать городов. Работа везде находится на разных этапах: где-то только набрана команда кураторов, где-то ведутся переговоры, где-то состоялись первые встречи. Шесть – лишь число клубов с группами Вконтакте.
Л.П.: Это процесс не столько московский, сколько федеральный. Идея была в том, что каждый регион развивает историю по-своему. Липецк адаптировал под квартирники, под чтения. Мы адаптировали другим образом.
— Просмотрев группы Вконтакте, я обратил внимание, что воронежская группа наиболее продвинута. У вас 359 подписчиков. Например, в Томске – 175, Пенза – 132, Москва – 41 и Курск – 6.
Д. С.: На самом деле московская группа – она больше кураторская.
Евгения Глуховцева: Давайте я расскажу, как это изначально всё было. У нас в апреле проводился фестиваль «Книжка под подушку». Там было много мероприятий и одно из них – круглый стол на тему «читательские клубы». Приехала девочка из Москвы, рассказала про формат, который они сделали у себя, в котором все по очереди что-то рассказывают про книжки по пять минут, отвечают на несколько вопросов… Проект широкий, предложили нам подключиться, если интересно. Что мы и сделали.
— Вас пять кураторов. Почему так много?
Л.П.: Достаточно мало на самом деле.
Е.Г.: Если не усложнять, то пять человек – те, которые просто продолжили этим заниматься из тех, кто был первоначально.
Л.П.: Масштабы проекта совершенно не ограничены. Непонятно сколько человек может приходить на встречи, потому что мы только развиваемся, адаптируем формат, смотрим… При этом, если желающих будет больше, то возможно, что каждый из кураторов будет заниматься разными темами.
— Сегодня было 12 человек. Получается достаточно камерное мероприятие. А скажите: люди одни и те же ходят?
Е.Г.: Разные. Но есть и те, кто ходит постоянно.
Л.П.: Не все могут приходить на каждую встречу, хотя мы стараемся время выбирать более-менее адекватное, но кто-то приходит через встречу, кто-то приходит новый.
— Вы встречаетесь всё время в разных местах. Прошлая встреча была в «Шакти».
Е.Г.: Да, мы смотрели «Пену дней».
— А книгу не обсуждали?!
Е.Г.: Нет, мы встретились, немного поговорили про книгу, посмотрели фильм. Фильм всех шокировал и никто не смог больше говорить.
— Почему фильм шокировал?
Е.Г.: Он мне очень сильно понравился. У всех совершенно разные впечатления были. Меня слишком сильно тронуло. И все были в каком-то таком состоянии… Может быть тем, кому сильно не понравилось, говорить тоже не хотелось. Надо было переварить, потому что фильм такой… Не «Гордость и предубеждение».
— У вас разные всё время места. Это осознанно или просто нет помещения?
Л.П.: Это специально. Идея проекта: собирать разных людей, читающих разные книги в разных местах. Сейчас немножко не сезон, но всё это должно охватывать и парки, и антикафе, кафе, библиотеки, книжные магазины.
Е.Г.: Да, мы хотели провести в парке вначале, но не успели по времени. Начали холода наступать, тем более, что эта осень очень стремительная. Еще цель в том, чтобы это не были такие искусствоведческие посиделки, хотя в каждом из нас сидит некоторый сноб… Чтобы это было как можно более неформально, но имело какие-то рамки. Нельзя человеку позволять рассказывать полчаса про книгу.
— У вас сегодня было уже четвертое обсуждение. Какое было самым интересным?
Д.С.: Каждый раз по-разному. Приходят разные люди, разные книги, разная атмосфера…
Е.Г.: У нас есть история. На одной из первых встреч пришёл дяденька и когда до него дошла очередь, сказал: «Я считаю, что книги читать вредно, они забивают вам голову, они делают ваши мысли чужими».
Д.С.: При этом какую-то книгу он всё-таки посоветовал. Он такой не оккультный… но склонный к сыроядению, живет в шалаше. От этого мы не застрахованы, что к нам могут приходить такие люди.
Е.Г.: Нам интересен этот опыт, потому что не совсем понятно: как направлять таких людей, как с ними говорить.
— А книжки, которые вы общим голосованием выбираете, их вообще читают люди? Или все это напоминает название книги Пьера Байяра «Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали»?
Л.П.: Две трети читают, я думаю.
Д.С.: Люди, когда первый раз приходят, они часто не готовятся. Но на них действует общая атмосфера, они начинают что-то рассказывать…
— У воронежских «Кругов чтения» было два крупных мероприятия. Встреча с Полозковой и онлайн-конференция с Глуховским.
Л.П.: На Полозкову мы вышли благодаря нашим московским друзьям, причем планы менялись неоднократно, плотно стоял график, и Вера до самого последнего дня не знала: сможет она прийти или нет.
Д.С.: Но что самое удивительное: у нее было сильное желание прийти к нам почему-то…
— И как вам встреча?
Л.П.: Разговор вышел многогранный, разносторонний и многослойный. Она очень много рассказывала практически баек: о театре, о современном искусстве, о спектаклях, которые они делают, о путешествиях, о том, как она пишет, какие-то воспоминания. Но это на самом деле очень интересно.
— Давайте немного про Вуди Аллена. Сегодня вы обсуждали три его рассказа, я их буквально за полчаса до выхода из дома посмотрел.
Е.Г.: У Антона Долина есть такая мысль, что с шутками Вуди Аллена происходит часто так: ты оценил, что это остроумно и это очень хорошая шутка, но, тем не менее, тебе не смешно. Вот в этом весь Вуди Аллен.
Л.П.: Или смешно, но ты не смеешься.
Е.Г.: Это хорошо характеризует кино Вуди Аллена и его рассказы. Он очень искусен в своих выражениях, мыслях, сюжетных поворотах, но мы пришли к выводу: его много читать тяжело, начинает немного утомлять. Утомлять своей эгоцентричностью. Потому что все рассказы Вуди Аллена на самом деле о Вуди Аллене, о таком городском нью-йоркском невротике, который весь в себя загнанный, вечно рефлексирующий, одновременно неплохой человек, но… У него такое скопление абсурда. Я его сравниваю в Вианом. Но у Виана мне кажется абсурд гармоничным, а у Вуди Аллена он всё время так резко выскакивает.
Л.П.: У Вуди Аллена рассказы очень похожи на его фильмы. Прочитав даже несколько рассказов, становится понятно, почему фильмы именно такие, какие они есть. В кино, наверное, меньше абсурда, потому что повествование более связное, меньше разрывов и разломов. А в рассказах переходов довольно много и очень много зарисовок.
— Не могу не задать свой любимый вопрос. На прошлой неделе наткнулся в Интернете на исследование книжного рынка за 2008-2012 гг. Оно почти сто страниц занимает. Цифры говорят о резком сокращении рынка бумажных книг, а продажа электронных книг во много раз за это короткое время увеличилась. Что вы думаете о судьбе бумажной книги?
Л.П.: Как сотрудник книжного магазина я анализировала воронежский книжный рынок. Я не брала динамику за пять лет, но смотрела, как поделена доля рынка, что происходит, кто на чём специализируется. То, что качественно издано, то, что приятно держать в руках, то, что несет смысловую нагрузку и какой-то культурный слой – оно никуда не девается. Да, тиражи стали меньше, но люди приходят, люди ищут и люди покупают. Мы все в той или иной мере пользуемся электронными гаджетами, но книги тоже стоят дома у всех.
— Да, но их очень много. Если их покупать, то книг становится больше.
Л.П.: Да, это горы, которые наваливаются на столы, около кровати…
— Что же скажут родители?
Е.Г.: Хорошо, что они стоят.
Л.П.: Это вопрос воспитания и культуры, наверное. До тех пор пока есть книги, пока они накапливаются, мне кажется не все так печально в нашем обществе.
Е.Г.: Я эту дискуссию тоже не первый год наблюдаю. Пока я пришла к такому выводу, что есть форматы, которые электронный вид очень плохо воспринимают, есть детские книги. Также по-прежнему существуют люди, которым нравится перелистывать… У меня есть электронная читалка. Когда она появилась, моё количество покупаемых книг не уменьшилось вообще… Мне кажется такое количество людей, которые читают… Как их назвать? Книгоголиков. На них это еще очень долго будет держаться. Может быть со временем, когда всё изменится, книги будут в воздухе летать… Сейчас по-моему книги еще рано хоронить.
Л.П.: Развлекательный формат переходит на цифровые носители и это вполне логично, потому что есть книги одноразовые совершенно: кроме сюжета и экшна там мало, что можно найти. Классики сейчас много покупают в мягких переплётах, на что мы обычно, книжники, немного негодуем. Достоевского на туалетной бумажке, извините, издают, в мягком переплётике, который после прочтения становится бэушный. Так классика становится доступней. Но после люди возвращаются и ставят в семейной библиотеке нормальный талмуд, а не электронную версию «Преступления и наказания». Это же тоже никуда не девается.
Е.Г.: Есть такие произведения: «Война и мир» – самый банальный пример. Если у тебя есть дом, семья и ты хочешь воспитать своего ребёнка, чтобы он читал… Намного серьёзней, если у тебя есть шкаф осязаемый классики, осязаемых шедевров, и этот ребёнок будет на этом расти, знать, что вот эту потрепанную книжку он достанет. Может это слишком романтические представления, но это мне так представляется. Действительно, четыре тома «Войны и мира», они всего лишь открыты вот здесь, потом мы их выключили и забыли вообще. Сто килобайт Толстого…
Л.П.: …и триста пятьдесят Достоевского.
Е.Г.: Бывают всякие разные издания, иллюстрации. Каждое издательство по-своему что-то издает. Пока без бумажной книги ещё никуда. А что там дальше будет: не знаю.
Фото Дарья Снегова
